Когда взрослых образованных людей спрашивали, может ли экспериментатор при помощи одного лишь волшебного слова разорвать на кусочки предмет, участники эксперимента единодушно это отрицали. После этого им демонстрировали пустую деревянную шкатулку с находящейся в ней пластиковой карточкой. Экспериментатор произносил магическое заклинание, и на карточке появлялись прорези и глубокие борозды, как бы нанесенные острым предметом. В конце эксперимента психолог-экспериментатор просил участника положить руку в шкатулку и предупреждал, что если он произнесет «волшебное заклинание», он не гарантирует, что рука участника останется не поврежденной. 50% участников запретили ему сделать это, указывая на то, что волшебные слова «могут подействовать»…
Для ребенка, воспитанного в религиозной традиции, доказательством существования сверхъестественного мира является окружающий его социальный мир. Ребенок воспринимает догматы веры от взрослых и редко подвергает их критическому суждению. Аналогично, взрослый верующий человек ищет поддержки своей веры в единоверцах. Даже если человек воспитан в культуре, в которой господствует вера в универсальность законов физики, а вера в магию отвергается, доверие к науке сильно зависит от воздействия социальной среды. Психологические эксперименты показывают, что вера в законы науки, как и вера в магию или бога, для большинства людей зиждется не на самостоятельном экспериментировании, а на поддержке мнением окружающего социума.
Так, когда взрослых образованных людей спрашивали, может ли экспериментатор при помощи одного лишь волшебного слова разорвать на кусочки предмет, участники эксперимента единодушно это отрицали. После этого им демонстрировали пустую деревянную шкатулку с находящейся в ней пластиковой карточкой. Экспериментатор произносил магическое заклинание, и на карточке появлялись прорези и глубокие борозды, как бы нанесенные острым предметом. Хотя участники эксперимента не смогли научно объяснить феномен, они, тем не менее, отрицали, что карточка была повреждена словами экспериментатора. В качестве «доказательства» большинство приводили аргумент, что прямое воздействие слова на материальный предмет противоречит законам физики, которые они изучали в школе. В конце эксперимента психолог-экспериментатор просил участника положить руку в шкатулку и предупреждал, что если он произнесет «волшебное заклинание», он не гарантирует, что рука участника останется не поврежденной.
Экспериментатор также просил участника дать письменное обещание, что он не будет иметь претензий к экспериментатору, что бы ни произошло в дальнейшем ходе эксперимента. Таким образом экспериментатор лишал участника «молчаливой поддержки» со стороны социальной среды в том, что законы физики нерушимы. Напротив, своими вопросами и просьбами экспериментатор неявно поддерживал идею того, что прямое воздействие мысли на неодушевленные предметы реально существует. Когда после этого экспериментатор спрашивал у участников разрешения произнести заклинание, 50% участников запретили ему сделать это, указывая на то, что волшебные слова «могут подействовать». Таким образом, перевод стрелки социальной поддержки с сообщения «магия не существует» на сообщение «магия реальна» привело к тому, что половина образованных взрослых проявили веру в реальность магии. В последующих экспериментах, в которых участники должны были рискнуть не рукой, а своей будущей жизнью для того, чтобы доказать свое неверие в магию, до 90% участников перешли от неверия к вере в магическое воздействие.
Показательно, что после сопоставления веры в магию у людей, воспитанных в Великобритании, и необразованных жителей сельских районов центральной Мексики, где вера в магию поддерживается большинством социума, различия наблюдались лишь тогда, когда была обеспечена молчаливая «поддержка социума». Так, при прямом опросе большинство британцев отрицают реальность магии, а большинство мексиканцев ее подтверждают. Однако когда британских участников лишали молчаливой поддержки социума в их научных убеждениях, их вера в реальность магии достигала примерно того же уровня, как и у мексиканцев. Поэтому неудивительно, что в Древнем мире, Средневековой Европе, и даже в эпоху Возрождения, когда вера в сверхъестественное официально поддерживалась социумом, она была повсеместной. Лишь феноменальный успех науки в последние 4 столетия приводит к тому, что ориентация социума в промышленно развитых странах меняет направление: вера в науку становится повсеместной, а вера в магию отвергается как суеверие.
Парадоксально, но на мысль о реальности бога нас наводит сама наука. Следуя за Платоном, Эммануил Кант показал, что наука оперирует так называемыми «предельными понятиями», такими как бесконечность, идеальный газ, идеальный двигатель и т.п. Но ведь эти идеальные объекты должны где-то существовать. Невозможно вообразить бесконечность, и тем более увидеть ее. Но она есть. Приходится признать, что бесконечность существует в некотором невидимом и невообразимо мощном сознании, то есть в «сознании бога». Занимаясь наукой и основанной на науке инженерной деятельностью, человеку удается «подсмотреть» некоторые отблески идеальных понятий и конструкций и создать их приближенные реальные копии (реальная паровая машина). Тот факт, что эти приближенные реальные копии (мосты, автомобили, ракеты, компьютеры) работают и служат человеку и является доказательством того, что их идеальные прототипы и их «держатель» — бог — реально существуют. Конечно, такой бог не похож на древних богов, и даже богов современных официальных религий, но некоторое сходство с ними у него есть. Он обладает знанием и могуществом несопоставимо более мощным, чем наше человеческое. Правда, многие современные исследователи приходят к выводу, что разгадать сознание бога нам никогда не удастся, но для того, чтобы верить в его существование, такая разгадка и не нужна.
Наконец, еще одним доказательством существования божественного разума являются магические явления, не разгаданные наукой. Большой взрыв, образовавший нашу вселенную, развитие вселенной от простых ко все более сложным структурам, возникновение жизни из неживой материи, возникновение сознания, темная материя, темная энергия – эти и многие другие феномены не подвластны научному объяснению. Конечно, наука будет стараться приблизиться к их пониманию, но между научным объяснением и полным пониманием этих явлений всегда будет оставаться «полоса неведомого». А это значит, что во вселенной существует и работает какое-то творческое начало, которое в неисчислимое количество раз превосходит возможности человеческого рационального понимания.
Но вернемся к моменту возникновения веры в сверхъестественное, когда науки еще не было. Человек открывает факт своей смертности. Это открытие активирует уже имеющиеся в «арсенале способностей» когнитивные механизмы, например, механизм интуитивного приписывания активного начала окружающим случайным событиям и неодушевленным предметам. Активация этих механизмов «расширяет» невидимый мир духов предков, включая в него духов животных, растений и других объектов окружающего мира. В результате весь мир начинает восприниматься как живой и одухотворенный. Возникает вопрос: почему вера в мир сверхъестественного не угасла в ходе истории, как угасали многие возникшие веры, например, вера древних в существование людей «с песьими головами» или вера в мифических титанов?
Разумно предположить, что устойчивость веры в богов и духов основана на ее нужности и полезности человеку. В частности, возможность общаться с духами и воздействовать на них при помощи молитв и ритуалов помогает человеку справиться со страхом страдания и смерти, повышая шансы на выживание. В психологии эта “психотерапевтическая” функция молитвы и ритуала называется «иллюзией контроля».
Иллюзия контроля
Психологические эксперименты показывают, что люди чувствуют себя увереннее и действуют эффективнее, если им кажется, что они контролируют ситуацию, чем если они считают ситуацию полностью не зависимой от их действий. Например, в одном из экспериментов группе участников предлагали самим выбрать себе лотерейные билеты, а другой группе давали билеты, выбранные за них экспериментатором. Хотя в обеих случаях шансы на выигрыш были одинаковы, участники первой группы считали свои билеты более перспективными и были менее склонны поменять их на другие, чем участники второй группы. В другом эксперименте участникам предлагали наблюдать за игроками в баскетбол, совершающими свободные броски мяча в корзину. Те их участников, которые пытались живо вообразить позитивный результат броска, относили успехи бросавших частично за свой счет, хотя отлично знали, что воображение не влияет на результат бросков. Можно предположить, что молитва или ритуальное обращение к богам и духам играет такую же роль: оно создает у человека психологическую иллюзию контроля за ситуацией, которая в действительности его контролю не подвластна.
Действительно, почему люди так стремятся заглянуть в будущее, обращаясь к оракулам, пифиям и другим предсказателям судьбы? Казалось бы, должно быть понятно, что если что «на судьбе написано», то от этого не уйдешь, гадай не гадай. Но люди все же пытаются узнать судьбу, не иначе как в тайной надежде повлиять на нее, взять судьбу под контроль. В Древнем Риме не предпринимали никаких серьезных мероприятий, предварительно не погадав на внутренностях животных или не сверившись с приметами и предсказаниями жрецов. Даже решение принять христианство в качестве официальной религии было принято императором Константином на основе почудившегося ему знамения. В наш научный век такой зависимости от предсказаний вроде бы не наблюдается. Тем не менее в предсказателях недостатка нет.
Разного рода гадатели и гадалки предсказывают личные драмы и катастрофы, террористические акты, извержения вулканов, наводнения, землетрясения и цунами. Популярные писатели с суеверным ужасом рассказывают, как предсказанные ими в их романах несчастья осуществились с прототипами их героев «вплоть до мелочей». Наконец, подключились владельцы интернетных блогов, и тоже предсказывают, и в основном плохое. Читаешь и думаешь: а вдруг это про меня? Соотношение позитивных и негативных предсказаний примерно одно к ста. Что может с этой манией предсказаний поделать наука? Это не ее область. Да и официальная религия предпочитает в эту область не вторгаться, отговорившись тем, что «на все воля Божия». Так что ниша Нострадамуса открыта для всех желающих и предприимчивых, а в «клиентах» как в древности, так и сейчас недостатка не было и нет.
Феномен «иллюзии контроля» подсказывает ответ. Люди хотят знать свою судьбу для того, чтобы повлиять на нее, хотя и понимают, что повлиять нельзя. Они понимают, что их попытки влияния на судьбу бессмысленны, иллюзорны, и все же эта иллюзия греет и успокаивает. И в этом — ее полезная, благотворная роль. Вспомним Пушкинскую «Песнь о вещем Олеге». Князь Олег спрашивает предсказателя о том, как он умрет, и получает ответ, что от своего коня. Олег отправляет любимого коня «в отставку» и берет себе другого. Проходит много лет, и Олег, посетив могилу умершего к тому времени коня, гибнет от укуса змеи, свившей гнездо в его черепе. Пророчество сбылось, попытка Олега изменить судьбу, поменяв коня, не привела к успеху, и все же эта попытка была не напрасна.
Представим себе, что Олег не стал менять коня. В каждой битве он опасался бы, что конь подведет, сбросит или понесет, и эта мысль отвлекала бы от ратных дел, снижала уровень «психологической готовности» к бою. Дав отставку коню, Олег воевал спокойно. И не важно, что в конечном итоге пророчество сбылось. Важно, что иллюзия управления судьбой дала князю вполне реальные преимущества: спокойствие и уверенность в себе. Такие же функции «иллюзии контроля» выполняют и суеверия. Постучав по дереву или перекрестившись при мысли о чем то очень тревожном, мы как бы успокаиваем себя, воздействуем на магические или высшие силы с целью заручиться помощью добрых духов или ангелов. И пусть мы знаем, что это – суеверие, и никаких «духов» или ангелов нет, все таки магические действия помогают и успокаивают. Не случайно особенно суеверны люди опасных профессий и занятий, связанных с риском (летчики, врачи, строители, спортсмены). Там, где результат не предсказуем, а ставки велики, наука и техника не могут помочь, а повлиять на результат все же хочется. Остается рассчитывать на помощь сверхъестественных сил, даже если человек в них и не верит. Тем более — если верит.
Автор:
Евгений Субботский
Отрывок из статьи
«Верую, потому что абсурдно: Магия религии»